Рецензия на книгу НАCСИМА НИКОЛАСА ТАЛЕБА
«АНТИХРУПКОСТЬ. КАК ИЗВЛЕЧЬ ВЫГОДУ ИЗ ХАОСА»
Книги с черной обложкой, контрастными надписями и провокационным названием обычно вызывали у меня недоверие. Возможно, в этот раз выбор книги был обусловлен именно желанием опровергнуть собственные же предрассудки.
Автор, Николас Талеб, наш современник. Однако в его книге «Антихрупкость. Как извлечь выгоду из хаоса» он обращается к истории, к философии и к естественным наукам. Его работа – это смешение знаний из разных областей, факты, опыт и наблюдения из личной практики.
«АНТИХРУПКОСТЬ. КАК ИЗВЛЕЧЬ ВЫГОДУ ИЗ ХАОСА»
Книги с черной обложкой, контрастными надписями и провокационным названием обычно вызывали у меня недоверие. Возможно, в этот раз выбор книги был обусловлен именно желанием опровергнуть собственные же предрассудки.
Автор, Николас Талеб, наш современник. Однако в его книге «Антихрупкость. Как извлечь выгоду из хаоса» он обращается к истории, к философии и к естественным наукам. Его работа – это смешение знаний из разных областей, факты, опыт и наблюдения из личной практики.
Самые известные для широкого читателя книги «Чёрный лебедь. Под знаком непредсказуемости» и «Рискуя собственной шкурой. Скрытая асимметрия повседневной жизни». Как «Антихрупкость», которую я выбрала темой своей работы, вышеперечисленные книги вызвали бурный интерес читателей и стали бестселлерами (ещё одна причина моей первоначальной настороженности), равно как и шквал критики. Талеба обвиняли в некомпетентности, высказывали мнение, что его выводы часто необоснованны, а иногда возмутительны. Сам Талеб в книге «Антихрупкость» не раз отмечает свою вспыльчивость, резкость. Из интервью с ним понятно, что он не стесняется своей прямолинейности и уверен в своих высказываниях. «Когда разразился банковский кризис, я стал получать письма с угрозами самого разного характера, так что The Wall
Street Journal предложил мне «обзавестись телохранителями»… я не мог расслабиться, даже попив ромашкового чая. В местах скопления людей у меня начиналась паранойя: я вглядывался в лица, чтобы удостовериться, что никто меня не преследует. Я всерьез задумался о телохранителях – и понял, что мне больше по душе (в том числе из финансовых соображений) идея стать телохранителем самому себе, точнее, принять облик телохранителя». Так о чем же книга Талеба, сочетающего в себе образ телохранителя и дело писателя, и философа (также выход за стандартные рамки)?
Street Journal предложил мне «обзавестись телохранителями»… я не мог расслабиться, даже попив ромашкового чая. В местах скопления людей у меня начиналась паранойя: я вглядывался в лица, чтобы удостовериться, что никто меня не преследует. Я всерьез задумался о телохранителях – и понял, что мне больше по душе (в том числе из финансовых соображений) идея стать телохранителем самому себе, точнее, принять облик телохранителя». Так о чем же книга Талеба, сочетающего в себе образ телохранителя и дело писателя, и философа (также выход за стандартные рамки)?
Прежде всего, начнем с пояснения неологизма «антихрупкость», являющегося названием книги. Автор обосновывает введение нового термина отсутствием слова, как в английском, так и в других языках, которое бы точно передало необходимый ему смысл. Предмет, система или явление является антихрупким, если от повреждений, негативного воздействия на него не разрушается, не повреждается, а наоборот, становится лучше по разным параметрам. Ряд антонимов слова “хрупкость”: неуязвимость, прочность, не подходили, так как не отражали факт извлечения выгоды после воздействия, а скорее говорили об отсутствии реакции. Примером антихрупкости является лернейская гидра (древнегреческая мифология), с которой сражался Геракл. Когда герой отрубал существу одну голову, у нее вырастало две новые. Гидра извлекала пользу из, казалось бы, неблагоприятных обстоятельств. В этом же контексте можно рассмотреть фразу из трактата «О милосердии» об обратном эффекте наказаний римского философа-стоика Луция Аннея Сенеки. Сенека в своем труде описал фундаментальную асимметрию объектов: «Частые наказания, усмиряя гнев немногих, пробуждают гнев во всех… точно так же, как деревья, если их подрезать, вновь выпускают бесчисленные ветви».
Продолжая разговор о термине «антихрупкость», поговорим об ошибках. Мы привыкли считать совершение ошибок чем-то неблагоприятным. Антихрупкие системы любят ошибки, ведь из них можно извлечь больше знаний, чем из успеха. В случае успеха, мы зачастую не способны описать все переменные, которые позволили добиться такого результата. В случае же ошибки мы уясняем, что выбранный нами метод или средства точно не подходят. Итак, ошибки не менее важны для свершения пути, чем успех. Как гласит одна из частей книги «стрессоры – это информация». Давайте договоримся, что это первый урок, который преподносит нам автор? Стоит быть смелее и не пугаться гормезиса (стимулирующего действия, которому сопутствуют умеренные дозы стресса).
Николас Талеб видит важным умение отличать механические, несложные предметы и системы от органических, сложных организмов и цепочек. По формулировке из работы это способность отличать стиральную машину от кошки. С первого взгляда может
показаться, что в этом-то никаких сложностей не возникнет. В чем же подвох? Рассмотрим особенности механического, несложного, которые выделяет автор: нуждается в ремонте и уходе; ненавидит случайности; взаимозависимости между частями нет (или она слабая); из-за стрессоров возникает материальный износ; стареет по мере использования (износ). Что же касается второй группы – восстанавливается самостоятельно; любит случайности; высока степень взаимозависимости; из-за отсутствия стрессоров возникает атрофия; стареет по мере неиспользования. Стоит добавить, что Николас Талеб, включает экономику во вторую группу, будучи экономистом и ввиду данного факта имея на это замечание некоторые основания. Автор утверждает, что экономика не требует ежемесячного осмотра и вмешательства.
показаться, что в этом-то никаких сложностей не возникнет. В чем же подвох? Рассмотрим особенности механического, несложного, которые выделяет автор: нуждается в ремонте и уходе; ненавидит случайности; взаимозависимости между частями нет (или она слабая); из-за стрессоров возникает материальный износ; стареет по мере использования (износ). Что же касается второй группы – восстанавливается самостоятельно; любит случайности; высока степень взаимозависимости; из-за отсутствия стрессоров возникает атрофия; стареет по мере неиспользования. Стоит добавить, что Николас Талеб, включает экономику во вторую группу, будучи экономистом и ввиду данного факта имея на это замечание некоторые основания. Автор утверждает, что экономика не требует ежемесячного осмотра и вмешательства.
Продолжая разговор о механическом и органическом, обратимся к комментарию из книги: «Машины: используй и выбрось; организмы: используй или выбрось». Высказывание наталкивает на очевидную идею. Она касается человеческого тела, которое, очевидно, относится ко второй группе. Для эффективного «использования» нам следует регулярно подвергать его определенному роду напряжению (разумеется, в разумных переделах), консультируясь с другими составляющими нас самих, в особенности со здравым рассудком. О двух важных характеристиках напрочь забывают врачи: взаимозависимость и самостоятельная регенерация. Современные классические медики боятся даже предположить, что боль в шее может быть обусловлена плоскостопием; и именно из-за того, что скелет человека это не отдельно плавающие в воздухе кости, а сложная органическая система, именно поэтому желательно рассматривать все ее элементы, чтобы добраться до сути и найти корень проблемы. Кроме этого медицина, особенно в больших городах держится на медикаментах. Вместо того, чтобы прописать пациенту физические упражнения, для укрепления общего здоровья, врач выписывает дюжину лекарств, предназначенных скорее для устранения симптомов, нежели для лечения. Хотя в последнем, может, виноваты мы сами? Жаждущие волшебной пилюли от всех болезней, которую, непременно, нужно принять единожды, для полного излечения и долголетия. Автор говорит о ятрогенном вреде (буквально «причененный врачем», «ятрос» – это «лекарь» по-гречески), делая акцент на то, что мы всегда должны учитывать и негативные последствия своих действий, а не только возможную пользу. «Я – часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо», только наоборот, – вот отношение Николаса Талеба к медицине, опять же, с оговоркой на тяжелые заболевания и экстренные случаи, при которых вмешательство специалиста необходимо.
Следующая мысль книги, которую я хочу описать это призыв «рисковать собственной шкурой». И снова эта идея может показаться пугающей, идущей вразрез с привычным пониманием. Автор утверждает, что только те дела, которые мы выполняем, зная, что нам есть что терять, выполняются наиболее добросовестно. Когда мы знаем, что не сем ответственность за выполнение чего-либо, то прилагаем все усилия, чтобы оно было выполнено безукоризненно, только тогда мы задействуем все свои ресурсы. Здесь уместно добавить, что автор видит наиболее эффективным катализатором изменений бедственные ситуации. Попадая в них мы понимаем, что дела обстоят серьезно и готовы рисковать последним (опять же, собственной шкурой), для того чтобы найти решение. Получается, для наступления перемен важнейшим фактором является критические обстоятельства? Подтверждением этой закономерности можно назначить изучение иностранного языка. В спокойной ситуации, какой является изучение языков в институте, нет достаточной мотивации. Нужда знать язык для комфортной жизни в другой стране, изучение иностранных слов и грамматики в стрессовой ситуации с носителями – вот что порождает моментальный прогресс.
Практические знания являются еще одной важной составляющей успеха, вклад в которую классические учебные заведение, увы, практически не вносят. Из-за такой модели восприятия, когда мы концентрируем свое внимание на некой теории, которая чаще всего далека от насущных проблем, мы теряем из виду важные идеи. Талеб находит забавным то, что такую банальную, очевидную вещь, как колеса у чемоданов, придумали на тридцать лет позже, чем отправили человека на Луну. Все космическое оборудование оказало на любого человека (за исключением космонавтом и космических инженеров) влияния меньше, чем эта небольшая деталь у чемоданов. Это всего лишь один из примеров, но, анализируя свой жизненный опыт, могу подтвердить, что зачастую я уделяла много времени и сил тем вещам, которые по факту были очень далеки от реальных проблем, которые было нужно решить. Может, стоит пересмотреть объекты, на которые направлено наше внимание?
Далее, мне бы хотелось осветить вопрос альтернативных выводов, таких, которые не напрашиваются сразу, а те, которые требуют более обширного анализа ситуации. Знаменитое выражение Ницше «то, что меня не убивает, делает меня сильнее» легко принять за описание гормезиса (о котором я упоминала ранее), но точно так же эти слова могут означать: «То, что меня не убило, не сделало меня сильнее, но пощадило меня именно потому, что я сильнее других; однако оно убило других – и в среднем популяция стала более сильной, потому что слабых больше нет». Другими словами, я прошел тест.
Один пример из книги на эту тему говорит о том, что лучше пишут те писатели, для которых написание книг не является основной работой. Не противоречит ли это идее о том, что частота практики сопутствует совершенствованию результата из раза в раз? Николас Талеб здесь пишет о том, что писательство – это ремесло, требующее вложение в него души. Ученые, загнанные в рамки своим статусом, своей профессией не способны думать и высказываться в полной мере свободно. И наоборот, те профессии, которые позволяют человеку забыть о работе, когда он «выходит за двери офиса», дают писателю возможность переключаться с одной активности на другую. И это имеет положительное влияние на качество их работ. Касательно искусства писателей я бы хотела добавить, что зачастую любимое дело, превращаясь в обязательство, становится ненавистным. Иногда делать что-то «вопреки всему» является лучшим стимулом. В этом же контексте Талеб, противник компромиссов, вновь упоминает Сенеку. Сначала философ-стоик вел очень активную жизнь искателя приключений, после чего удалился на покой, чтобы писать и размышлять, а не довольствовался «средним» сочетанием двух образов жизни.
Практические знания являются еще одной важной составляющей успеха, вклад в которую классические учебные заведение, увы, практически не вносят. Из-за такой модели восприятия, когда мы концентрируем свое внимание на некой теории, которая чаще всего далека от насущных проблем, мы теряем из виду важные идеи. Талеб находит забавным то, что такую банальную, очевидную вещь, как колеса у чемоданов, придумали на тридцать лет позже, чем отправили человека на Луну. Все космическое оборудование оказало на любого человека (за исключением космонавтом и космических инженеров) влияния меньше, чем эта небольшая деталь у чемоданов. Это всего лишь один из примеров, но, анализируя свой жизненный опыт, могу подтвердить, что зачастую я уделяла много времени и сил тем вещам, которые по факту были очень далеки от реальных проблем, которые было нужно решить. Может, стоит пересмотреть объекты, на которые направлено наше внимание?
Далее, мне бы хотелось осветить вопрос альтернативных выводов, таких, которые не напрашиваются сразу, а те, которые требуют более обширного анализа ситуации. Знаменитое выражение Ницше «то, что меня не убивает, делает меня сильнее» легко принять за описание гормезиса (о котором я упоминала ранее), но точно так же эти слова могут означать: «То, что меня не убило, не сделало меня сильнее, но пощадило меня именно потому, что я сильнее других; однако оно убило других – и в среднем популяция стала более сильной, потому что слабых больше нет». Другими словами, я прошел тест.
Один пример из книги на эту тему говорит о том, что лучше пишут те писатели, для которых написание книг не является основной работой. Не противоречит ли это идее о том, что частота практики сопутствует совершенствованию результата из раза в раз? Николас Талеб здесь пишет о том, что писательство – это ремесло, требующее вложение в него души. Ученые, загнанные в рамки своим статусом, своей профессией не способны думать и высказываться в полной мере свободно. И наоборот, те профессии, которые позволяют человеку забыть о работе, когда он «выходит за двери офиса», дают писателю возможность переключаться с одной активности на другую. И это имеет положительное влияние на качество их работ. Касательно искусства писателей я бы хотела добавить, что зачастую любимое дело, превращаясь в обязательство, становится ненавистным. Иногда делать что-то «вопреки всему» является лучшим стимулом. В этом же контексте Талеб, противник компромиссов, вновь упоминает Сенеку. Сначала философ-стоик вел очень активную жизнь искателя приключений, после чего удалился на покой, чтобы писать и размышлять, а не довольствовался «средним» сочетанием двух образов жизни.
Николас Талеб не открывал никакую Америку. Он просто тактично намекнул на то, что это не Индия. В книге «Антихрупкость» нет великих открытий. В современном мире, с плюрализмом мнений и взглядов очень сложно кого-то удивить. Ценность, которую я выделяю для себя, данной книги заключается в том, что автор нашел ответы на волнующие массу людей вопросы в обыденности. Для этого понадобилось ни много ни мало три вещи: широкая эрудиция, гибкость ума и смелость. Качества, которые выделяются автором, как важные, в самой книге.
Современный философ, к счастью или сожалению, должен соответствовать своим идеям. На мой взгляд, трюки (такие как провокационное название и введение новых терминов, изначально настроившие меня скептически), к которым приходится прибегать для привлечения внимания, – не отталкивают, если человек пишет о том, в чем он действительно разбирается. Таким образом, он все равно честен с собой и с читателем. Возможно, какие-то из идей философа были мною превратно истолкованы, а ряд из них впоследствии будет опровергнут.
В любом случае, книга дает возможность понять, что в обыденных феноменах можно обнаруживать беспрецедентное многообразие важных деталей; что из исторических фактов можно получать новые выводы; анализ, свободный от стереотипов, более эффективен; а смелость – злейший враг неудач и трудностей.
